Писателей, поэтов и прочую богему не зря называют "совестью нации". Вот только это словосочетание как раз таки ничего не говорит об отсуствии или наличии у них совести. На свете есть много людей более или менее моральных, но они не умеют складывать слова в буквы, и поэтому об их морали знают только их близкие.
Мораль писателей благодаря слову разносится эхом по обществу еще много веков. И тут уже не важно, хороша она или нет, важно, что она известна многим. И по ней, как по невидимой планке, можно сверять мораль вообще.
Можно впитывать эту общеизвестную мораль в себя со школьной скамьи, с детсадовских сказок, и принять ее за норму жизни. Можно ее отрицать, яростно, с пеной у рта. Но так или иначе - мораль писателя будет точкой отсчета в системе из разных мнений. И станет "голосом нации": "совестью нации" - сейчас, потому что люди ставят на пьедестал только то, с чем согласны, и "позором нации" - потом, когда выяснится, как они ошибались.
Однажды все памятники падут, потому что мораль - это всего лишь софт для склеивания в одну картину такого непостижимого материального мира. А мир меняется, и мораль меняется вслед за ним, иногда, правда, отставая на пару веков. Хотелось бы верить, что она изменится к лучшему, что наши дети снесут памятники нашей эпохи потому, что их переросли, а не потому, что не в силах понять их заоблачную высоту...
Однажды придут новые писатели с новыми словами и смыслами. И перепишут старые сказки на новый лад. А наши сказки, точки отсчета мнений нашего времени, останутся пылиться в архивах, иногда шепча голосами забытых богов о том, что меняется очень медленно и поэтому кажется вечным - о жизни и смерти, о радости, страхе и любви.