...Иногда родственники возмущаются. Они приходят и стучат двери громче, чем следовало. В любые двери, какие увидят. На самом деле им все равно.
Они кричат бессвязно: "надо же иметь уважение", "он умирал, а к нему даже никто не подошел!", глотая слезы. На самом деле им все равно, что говорить. Это не возмущение, это боль, которая разрывает изнутри и которую некому высказать.
Они надеются, что если найдут того, кто в ответе, если выкричат свое отчаянье, то, может быть, боль утихнет.
Медсестры равнодушно смеются. Медсестры говорят про свою зарплату. Медсестры хамят. Медсестры демонстративно роняют капельницы на пол. Слишком громко для равнодушных. Все слишком.
И я не знаю, на чьей стороне мне быть.
Когда кому-то, кого ты лечил и кормил несколько дней остается жить несколько часов, медсестры закрывают дверь в палату. Медсестры старательно отводят взгляд от той двери. Медсестры цедят сквозь зубы: "скорей бы уже". Медсестры вздрагивают, отворачиваются, кривятся от боли, когда слышат крики за той дверью.
Врачам в этом плане легче. Врачи знают много умных слов. А еще у них есть коньяк в ординаторской.
Однажды, давным-давно, каждый из них верил, что уж он-то сможет спасти.
Потом смеялся и надеялся, что получится окаменеть.
Вот только нельзя заботится, не любя людей. И нельзя любить, не пытаясь помочь.
Когда-нибудь, через много лет, они станут мудрыми. И смогут держать умирающего за руку, улыбаясь, любя, прощая и отпуская жизнь.
Когда-нибудь.